Вплоть до конца XIX в. никаких систематизированных сводов правил письма не появлялось, хотя многие частные вопросы русского письма активно дискутировались в печати. Правописание основывалось на принятом употреблении слов и выражений – узусе.

Первая реформа, осуществленная Петром I, была связана с переходом на гражданский шрифт. В середине XVIII в. постепенно и осторожно вошел в русское письмо дефис; его появление связывают с именем В. К. Тредиаковского.

В самом конце XVIII в. появилась буква ё, заменившая сочетание io. Ее ввел в русскую графику Н. М. Карамзин, напечатавший с этой буквой в 1797 г. сборник стихов «Аониды». Буква ё до сих пор имеет в русском алфавите особый статус, оставаясь по сути дела факультативной. Это не удивительно: в отличие от всех других гласных букв ё употребляется только под ударением, в безударном положении ее всегда заменяет буква е (все остальные гласные буквы сохраняются и в безударной позиции). Например: мясо – мясной, но лёд – ледяной. Обязательна буква ё лишь в некоторых текстах специального назначения (учебных, словарных) да еще в тех случаях, когда отсутствие двух точек над е затрудняет правильное прочтение слова и понимание текста. Впрочем, любому автору или издателю не возбраняется печатать те или иные тексты с последовательным употреблением буквы ё.

Правила русского правописания выкристаллизовались спонтанно, в первую очередь под пером писателей-классиков. Знаменательной вехой стало появление трудов академика Я. К. Грота «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне» (1873) и «Русское правописание» (1885; 22-е изд., 1916). По гротовским правилам учились и до революции, и (с поправками на реформу 1918 г.) после нее.

В 1904 г. была создана Орфографическая комиссия при Императорской академии наук, куда входили крупнейшие лингвисты того времени (председатель комиссии – Ф. Ф. Фортунатов, члены ее – И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Шахматов, Р. Ф. Брандт, В. И. Чернышев, П. Н. Сакулин и др.). Предложения комиссии, окончательно сформулированные в 1912 г., сводились к упрощению графики на основе фонематического принципа (устранение букв, не обозначавших никаких звуков, например ъ на конце слов, и букв, обозначавших те же звуки, что и другие буквы, – «ять», «и десятеричное», «фита», «ижица»); прочие изменения были немногочисленны (например, введение единого окончания -ие, -ые в именительном падеже множественного числа прилагательных).

Споры сторонников и противников орфографической реформы продолжались до 1917 г. Кстати, среди аргументов, высказанных тогда «консерваторами» – противниками реформы, был и тезис поэта и мыслителя Вячеслава Иванова, актуальный и в наши дни: должна ли орфография упрощаться в угоду потребностям школы? Ведь педагогика – ancilla vitae (служанка жизни – лат.), а вовсе не наоборот...

Летом 1917 г. министром просвещения Временного правительства А. А. Мануйловым было разослано на места распоряжение о постепенном (!) переходе на новую орфографию.

После Октябрьской революции новая орфография была введена повсеместно декретами 1917 и 1918 годов. Таким образом, большевики оперативно воспользовались готовым проектом, применив при этом свои революционные методы. Так или иначе в стране с преобладающим неграмотным населением введение нового письма действительно сыграло свою положительную роль – нельзя не признать, что так называемая всеобщая грамотность была достигнута при большевиках за столь короткие сроки в немалой степени благодаря орфографической реформе.

В 1929 г. была создана новая Орфографическая комиссия (в ее составе – А. М. Пешковский, Н. Н. Дурново, С. П. Обнорский и др.); работа комиссии свелась к обсуждению ряда предложений.

В 1940 г. вышла из печати книга «Правила единой орфографии и пунктуации с приложением краткого словаря. Проект. Составлен Комиссией по разработке единой орфографии и пунктуации русского языка, учрежденной Постановлением СНК СССР от 10 июля 1939 г.». Война помешала проведению в жизнь этого проекта.

Новые «Правила русской орфографии и пунктуации» готовились уже в конце 40-х – первой половине 50-х годов. В работе над ними принимали активное участие С. И. Ожегов, А. Б. Шапиро, С. Е. Крючков. В 1955 г. был опубликован проект «Правил» (под грифом Института языкознания АН СССР и Министерства просвещения РСФСР). Этот проект был официально утвержден Академией наук, Министерством высшего образования СССР и Министерством просвещения РСФСР в 1956 г. и тогда же опубликован (одновременно с академическим «Орфографическим словарем русского языка» на 100 тыс. слов под ред. С. И. Ожегова и А. Б. Шапиро). «Правила» сыграли свою важную роль как первый свод правил правописания, следование которому было признано обязательным для печати и школы.

Среди предлагаемых «Правилами» написаний были проведены и некоторые орфографические изменения частного характера. Так, с 1956 г. стали писать слова панцирь, цирюльник, цинга, циновка с буквой и после ц, слова по-видимому и по-прежнему – через дефис, а вовремя – слитно.

Впервые было полностью сформулировано правило: после русских приставок на согласный последовательно пишется вместо и буква ы – не только в русских корнях (предыдущий, подытожить, розыск, сыграть), но и в иноязычных (предыстория, безынициативный, сымпровизировать, сымитировать и т.п. – написания, до сих пор вызывающие у некоторых внутренний протест, но тем не менее неизбежные).

Вместе с тем достаточно скоро после утверждения «Правил» 1956 г. стала обнаруживаться их неполнота, в ряде случаев недосказанность, а нередко и обусловленная директивными политическими ограничениями односторонность. Так, в практике печати очень скоро перестала соблюдаться рекомендация «Правил» писать слово Республика с прописной буквы только в названиях республик СССР и так называемых «стран народной демократии» – появились такие написания, как Федеративная Республика Германия или Южно-Африканская Республика. Согласно рекомендациям «Правил», следовало писать, например, сочетания Семилетняя война и Столетняя война с прописной буквы, а первая мировая война и вторая мировая война – со строчной, как якобы «не являющиеся собственными именами» (кстати, эта несправедливость в практике письма последнего десятилетия уже преодолена). Подобных непоследовательностей в «Правилах» предостаточно.

Вряд ли верной уже изначально была рекомендация «Правил» писать строчными буквами звуковые аббревиатуры, «обозначающие имена нарицательные». Так пишутся (в виде исключений) только немногие из звуковых аббревиатур – вуз, роно, дот, дзот, нэп, загс (у последних двух есть вариантные написания прописными буквами: НЭП, ЗАГС). Однако правило, основанное на довольно давней традиции, заключается как раз в обратном – в том, чтобы писать любые звуковые аббревиатуры прописными буквами: так пишутся, например, ГЭС, ГРЭС, ТЭЦ, ВТЭК, РОЭ, из старых аббревиатур «раннесоветского» периода – ТОЗ, ЧОН, из более поздних, новых – НОТ, СПИД, ЖЭК, ДЭЗ, ОМОН, ТЭК, АОН, ВИА, СМИ, УЗИ и многие другие. Не сказано в «Правилах» о том, как писать слова, производные от аббревиатур, о несохранении в них прописных букв, например: мхатовец, мидовский (от МХАТ, МИД), энкавэдэшник, эсэсовский (от НКВД, СС).

Ничего не говорится о необходимости замены знака дефиса на тире в конструкциях с приложениями, содержащих неоднословные наименования: директор – художественный руководитель, научный сотрудник – космонавт и т. п. Не может удовлетворить сейчас рекомендация «Правил», касающаяся написания конструкций с приложением, которое предшествует определяемому слову и «может быть приравнено по значению к прилагательному»: такие сочетания, как старик отец или красавица дочка, предложено писать раздельно. В этой рекомендации нельзя не увидеть нарушения одной из культурно?исторических традиций письма: у какого корректора поднимется рука написать без дефиса лермонтовскую строчку «Старуха-мать ждет сына с битвы» или название пьесы А. Н. Островского «Красавец-мужчина»? А утверждение, что «дефис не пишется в сочетании имени нарицательного со следующим за ним именем собственным», на самом деле верно только для сочетаний типа город Москва или река Волга, но абсолютно неприменимо в случаях, где собственному имени предшествует оценочное приложение. Это хорошо видно на примере из еще одного классика: «Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка-Русь»...

Многое из того, что не было разъяснено в тексте «Правил», пришлось разъяснять затем в различных справочниках для работников печати, методических разработках для школы и т.п. Таков, например, оставшийся в «Правилах» открытым вопрос о написании существительных, образованных от существительных, пишущихся через дефис: ср. тред-юнионизм, генерал-губернаторство, унтер-офицерша, но сальтоморталист, яхтклубовец, а также алмаатинцы, ньюйоркцы, ореховозуевцы и т. п. (в противоположность прилагательным, образуемым от таких же существительных и, в соответствии с «Правилами», последовательно сохраняющим дефис: нью-йоркский, орехово-зуевский и т.п.).

Неразъясненным остался и вопрос о написании сложных прилагательных – «географических» определений в составных наименованиях: в правилах регламентировано написание таких прилагательных в географических наименованиях типа Западно-Сибирская низменность, но ничего не сказано о наименованиях учреждений и предприятий типа Западно-Сибирский металлургический комбинат. Надо ли удивляться тому, что сам текст действующих до сих пор «Правил» сейчас мало кому известен (они не переиздавались с начала 60-х годов), зато работники печати руководствуются исключительно справочниками и другими подобными пособиями (Д. Э. Розенталя и др.).

В 1963 г. в газете «Известия» была опубликована статья проф. А. И. Ефимова о низком уровне грамотности в стране и необходимости упрощения орфографии. Вскоре Постановлением Президиума АН СССР от 24 мая 1963 г. была создана Комиссия по усовершенствованию русской орфографии (председатель – В. В. Виноградов, заместитель председателя – М. В. Панов). В постановлении особо подчеркивалось «настойчивое требование советской общественности … внести усовершенствования и упрощения в систему правописания». Комиссии были даны весьма сжатые сроки – «завершить работу и представить свои предложения в Президиум АН СССР в 1964 г.». Некоторые предложения комиссии носили достаточно радикальный характер: например, писать ноч, мыш; заец, платьеце; огурци и т. п.; вовсе отказаться от буквы ъ. Думается, что при всей чисто научной, лингвистической обоснованности многих предложений авторы того проекта упустили из виду неизбежный общественно-культурный шок, вызванный реакцией на ломку ряда традиционно (исторически) сложившихся правил и принципов письма и основанных на них устоявшихся орфографических навыков. Слишком велик в вопросах правописания внелингвистический, общественно-культурный фактор.

Опубликованные в «Известиях» (№ № 228 и 229 за 1964 г.) предложения комиссии вызвали бурную реакцию протеста, выразившуюся в ряде публикаций в тех же «Известиях» осенью 1964 г. Прекращение обсуждения совпало со снятием Н. С. Хрущева. В дальнейшем, в «эпоху застоя» об этих предложениях постарались забыть, но о них до сих пор вспоминают при каждом удобном случае представители интеллигенции, весьма подозрительно относящиеся теперь к любым попыткам вмешательства в правила правописания, а некоторые журналисты видят в таких попытках бесценный «жареный» материал.

Тем не менее в начале 70-х годов при Институте русского языка АН СССР, уже распоряжением Отделения литературы и языка, была вновь создана Орфографическая комиссия (председатель – В. И. Борковский). Предложения этой комиссии, гораздо менее радикальные, были сформулированы в 1973 г. и переданы в Президиум АН СССР. Не получив никакого отклика, они были «похоронены» в недрах Президиума. В последующие 15 лет работа в области правил правописания (и, кстати, орфографических словарей тоже – академический «Орфографический словарь русского языка» переиздавался за эти годы только стереотипными изданиями) была практически законсервирована.

Эта работа была возобновлена уже в годы перестройки: в 1988 г. в Институте русского языка АН СССР создана орфографическая лаборатория (впоследствии – сектор орфографии и орфоэпии), а распоряжением ОЛЯ – Орфографическая комиссия в новом составе (председатель – Д. Н. Шмелев, затем Ю. Н. Караулов, в настоящее время – В. В. Лопатин). Основной результат ее работы – подготовленный в институте, обсужденный и одобренный Орфографической комиссией проект новой редакции «Правил русской орфографии и пунктуации». Этот проект отвечает требованиям времени, он достаточно полон, во многих случаях уточняет и конкретизирует действующие правила, соответствует современному состоянию русского языка и науки о нем. Предлагаемые в проекте изменения действующих правил немногочисленны и в значительной части продиктованы современной практикой письма.

Тем же сектором Института русского языка РАН подготовлен изданный в 1999 г. новый «Большой русский орфографический словарь» на 160 тысяч слов. В словарь впервые введены многие слова и сочетания слов, пишущиеся с прописной буквы; в нем орфографически регламентированы сотни новых слов, появившихся в русском языке конца XX века.

Страна должна иметь наконец реальный, не фантомный и не суррогатный, свод правил русского правописания. Наличие такого общеобязательного свода правил, как и другого нормативного источника «Большого академического орфографического словаря», важная составляющая национальной культуры, один из признаков культурного здоровья общества.

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ГРАФИКИ. В составе современной русской графики лежит алфавит, изобретенный для славянской письменности и тщательно разработанный для старославянского языка, который около тысячи лет назад являлся литературным языком всех славянских народов.

Современная русская графика представляет несколько измененную графику старославянского языка, так называемую кириллицу.

Старославянская графика была составлена в IX в. в Болгарии братьями Кириллом (Константином) и Мефодием, византийскими миссионерами, учеными и дипломатами, на основе греческой азбуки и путем частичного использования других алфавитов, в частности древнееврейского.

С Х в. старославянская графика стала применяться на Руси при переписывании уже существовавших книг и при создании оригинальных произведений письменности. Теории письма и правил правописания в то время не существовало. Писцы, овладевшие практически искусством письма, в большинстве являлись копировщиками готовых рукописей. Это не значит, что древнерусские писцы механически пользовались приемами старославянского языка. Сохраняя в русском письме приемы старославянской графики (в частности, буквы носовых гласных звуков, не существовавших в русском языке), русские писцы приспособили ее к русскому произношению.

В XII-XIII вв. русское письмо все более освобождается от старославянского влияния и постепенно превращается в самостоятельную систему, сближающую письмо с живой речью.

В силу исторического развития языка крепнувшие традиции русского письма, естественно, должны были оказаться в некотором противоречии с закономерными изменениями в фонетической и грамматической системе языка. Так возникло известное несоответствие между графической и звуковой системой русского языка, между складывавшейся традицией письма и произношением.

Опора писцов на произношение привела к определенным изменениям в графике письма. К XIII в. буквы ъ и ь, обозначавшие в древнерусском языке особые гласные звуки в определенных фонетических условиях, заменяются под ударением, в соответствии с новым произношением, буквами о, е. С XVI в. буква ь вообще утрачивает звуковое значение и становится знаком мягкости согласных и разделительным знаком, а буква ъ употребляется для обозначения твердых конечных согласных. С другой стороны, установившаяся традиция письма (опора на произношение) не была особенно действенной в обозначении согласных, парных по звонкости-глухости, а также в отношении аканья (произношения безударного о как а). Озвончение-оглушение согласных и аканье, появившиеся в фонетической системе языка, не получили широкого отражения в письме. Произношение и традиция - эти противоречивые факторы письма - оказались прогрессивными и одинаково действенными в развитии русской графики и орфографии.

Большое значение в истории русской графики и орфографии имел указ о введении русского гражданского алфавита, изданный в 1708 г. Петром I. Это мероприятие, явившееся показателем упадка авторитета и влияния церкви, выразилось в некотором изменении внешнего вида и состава русского алфавита: были исключены излишние для русской звуковой системы буквы, устранены «титла» (сокращения) и «силы» (ударения). Укреплению графики и орфографии содействовало также открытие в 1727 г. академической типографии, издания которой придерживались определенной системы написаний.

За тысячелетний период своего существования русская графика подвергалась лишь частичным усовершенствованиям, в то время как звуковая система живого русского языка непрерывно, хотя не всегда заметно, изменялась. Вследствие этого взаимоотношения между русской графикой и звуковой системой русского языка к нашему времени оказались лишенными полного соответствия: не все произносимые в различных фонетических положениях звуки обозначаются на письме особыми буквами.

В современном русском алфавите 33 буквы.

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ. Положительную роль в установлении единообразного письма имело книгопечатание, возникшее в России в XVI в. Печатная продукция становится образцом для всех пишущих. До XVI в. русские писцы писали одно слово за другим без промежутков между ними. Раздельное написание слов связано с развитием книгопечатания.

На рубеже первой половины XVIII в. вопросы графики и орфографии получают принципиальную постановку. Они связываются с вопросами русского литературного языка и приобретают общественное значение.

Первым, кто поставил вопрос об основе русской орфографии, был Тредиаковский. В своем трактате «Разговор между чужестранным человеком и российским об орфографии старинной и новой и всем, что принадлежит к сей материи» (1748) Тредиаковский провозглашает фонетический принцип правописания. Считая, что фонетическое письмо наиболее доступно массам, Тредиаковский, однако, признает правильным лишь произношение людей, владеющих нормами литературного языка, и делает ряд уступок традиционным написаниям. Тредиаковский не решил вопроса о сущности нашей орфографии, его взгляды не имели решающего значения в истории нашего правописания.

М.В. Ломоносов включил рассуждения о правописании в свою «Российскую грамматику» (1755). Характеристика Ломоносовым теоретических основ орфографии представляет сочетание фонетического принципа правописания с морфологическим. Уделяя внимание традиции в письме, Ломоносов охватывает широкий круг орфографических вопросов, связанных с грамматикой. Несмотря на авторитетность и убедительность, правила Ломоносова не получили всеобщего признания. Правила не были утверждены высшим государственным учреждением и не имели силы закона. Установлению норм правописания, предложенных Ломоносовым, содействовали труды В. Светова и А.А. Барсова, авторов грамматических работ школьного типа. В своих работах эти авторы дали краткий свод орфографических правил второй половины XVIII в., реализующих установленный Ломоносовым морфологический принцип правописания. Окончательное утверждение морфологического принципа правописания связано с изданием «Российской грамматики» Академией наук (1802, 1809, 1819) и «Словаря Академии Российской» (1789-1794). Орфографические нормы, установленные в середине XVIII в., не отличались устойчивостью. Значительные различия в правописании отмечались и в официальных документах, и в произведениях писателей.

Грамматики, составленные в начале и середине XIX в. (Востоков, Греч, Давыдов, Буслаев), и выходившие в то время словари не могли устранить орфографический разнобой, который продолжался на протяжении всего XIX в.

В русскую орфографию немало полезного внес Н.А. Карамзин, влиявший своим авторитетом на орфографическую практику (обоснование написаний русских и иноязычных слов, введение буквы ё вместо io).

Исключительно важной вехой в истории русской орфографии является капитальный труд академика Я.К. Грота «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне» (1873, 1876, 1885) и его книга «Русское правописание» (1885), представляющая практическое руководство для школы и печати. Труд Грота посвящен истории и теории русского правописания. Он освещает практические вопросы орфографии с научных позиций. Свод орфографических правил, составленный Гротом, сыграл важную роль в установлении орфографических норм. Правописание, установленное Гротом, было рекомендовано и получило славу академического, однако оно не уничтожило разнобой полностью, а главное - не упростило русское правописание. Грот ревниво придерживался принципа узаконить традицию и игнорировал движение за упрощение письма, получившее широкий общественный размах в 50-60-е годы XIX в. Поэтому «Русское правописание» Грота не встретило единодушного и полного признания.

В начале XX в. выявляются все более широкие общественные задачи орфографической реформы, причем руководство в решении орфографических вопросов осуществляет Академия наук. Постановление о реформе правописания, принятое на широком совещании при Академии наук 11 мая 1917 г., не имело практического значения. Реформированное правописание оставалось необязательным для школы и печати. Только Советское правительство декретами от 23 декабря 1917 г. и 10 октября 1918 г. утвердило постановление совещания Академии наук. Новое правописание было объявлено обязательным для всех советских граждан.

Реформа правописания 1917-1918 гг. значительно упростила и облегчила наше письмо, но не затронула многих частных вопросов орфографии, служивших источником разнобоя в практике письма. Это расшатывало общую систему правописания и вызывало множество затруднений в работе издательств, а также в школьном преподавании.

В 1930 г. была сделана организованная попытка провести радикальную реформу нашего письма. Проект такой реформы был составлен специальной комиссией Наркомпроса. Проект вносил в русское правописание ломку, не вызываемую подлинной жизненной потребностью, к тому же научно не оправдываемую, а следовательно, и практически нецелесообразную. Проект был отвергнут. Необходимость упорядочения правописания становилась все более настоятельной.

«Задача настоящего момента не в реформировании приемов письма, а в упорядочении некоторых из них в сторону единообразия и последовательности и в разрешении отдельных недоуменных случаев… Установив все недостаточно до сих пор установившееся, надо издать полный орфографический справочник, авторизованный учебной властью», - так определял дальнейший путь развития русской орфографии проф. Д.Н. Ушаков.

Осуществление этой задачи началось с середины 30-х годов, когда была организована работа по составлению полного свода правил орфографии и пунктуации. Результатом длительной работы филологов и педагогов явились «Правила русской орфографии и пунктуации», утвержденные в 1956 г. Академией наук СССР, Министерством высшего образования СССР и Министерством просвещения РСФСР. Правила являются обязательными для всех пользующихся письмом, как для органов печати, учебных заведений, государственных и общественных организаций, так и для отдельных граждан.

«Правила русской орфографии и пунктуации» являются, по существу, первым в истории русского письма полным сводом правил современного русского правописания и состоят из двух частей - орфографии и пунктуации - с приложением словаря самых трудных или сомнительных написаний. Орфографический словарь (110 тысяч слов), составленный на основе «Правил», вышел в свет в 1956 г. «Правила» легли в основу ряда справочников, словарей, пособий (см. § 46).

Однако к концу XX в. «Правила» 1956 г. во многом устарели и в настоящее время не отражают складывающихся тенденций в правописании. Поэтому в Институте русского языка РАН создана специальная комиссия, в задачу которой входит создание нового свода правил орфографии и пунктуации.

Периодическая корректировка правил закономерна и вполне естественна, так как отвечает потребностям развивающегося языка и практики его освещения.

РЕФОРМА РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ: ПРЕДЛОЖЕНИЯ,

–– Писать последовательно без буквы й перед е нарицательные имена существительные с компонентом -ер; принять измененные написания конвеер, стаер, фальшфеер, феерверк; утвердить для нового слова написание плеер (устранив колебание). В остальных словах (преимущественно редких и экзотических) сохранить написание буквы й перед е, ю, я: вилайет, дуайен, фойе; кикуйю; аллилуйя, вайя, гуайява, майя, папайя, паранойя, секвойя, тупайя и др.

–– Писать с буквой у (вместо ю) слова брошура и парашут (и производные от них), так как они последовательно произносятся с твердым ш. Этим подводится под общее правило написание двух употребительных слов из числа исключений, не подчинявшихся правилу о написании буквы у после шипящих. Сохраняются написания с буквой ю после ж и ш в нарицательных существительных жюльен, жюри, монтежю, амбушюр, пшют, фишю, шютте, шюцкор, в которых не исключается мягкое произношение ж и ш.

–– распространить написания с ъ на все сложные слова без соединительных гласных; писать с ъ не только слова с первыми компонентами двух-, трех-, четырех- и слова панъевропейский, фельдъегерь (написания, предусмотренные действующими правилами), но писать также: артъярмарка (новое слово с первой частью арт- в значении «художественный», ср. артсалон, артрынок и др.), гиперъядро (где гипер- не приставка, а часть слова гиперон), гитлеръюгенд.

–– Писать прилагательное ветренный с двумя н (вместо одного) - как пишутся все другие отыменные прилагательные с этим суффиксом, всегда безударным: ср. буквенный, болезненный, вахтенный, маневренный, бессмысленный и т. п., в том числе и другие образования от слова ветер: безветренный, наветренный, подветренный (но: ветряной, ветряная оспа - с другим суффиксом). Так же писать слова, производные от ветренный: ветренность, ветренник, ветренница, ветренно (предикатив: сегодня на дворе ветренно).

–– Писать слитно образования с приставкой экс- в значении «бывший», которая соединяется с существительными и прилагательными, напр.: экспрезидент, эксминистр, эксчемпион, экссоветский - так же, как образования с той же приставкой в значении «вне»: экстерриториальный, экспатриация. Объединение в своде 1956 г. (§ 79, п. 13) более свободно функционирующего компонента экс- с пишущимися через дефис компонентами обер-, унтер-, лейб-, штаб-, вице-, встречающимися в узком кругу названий должностей и званий, не имеет убедительных оснований.

–– Писать соединения с компонентом пол- («половина») всегда через дефис: не только пол-листа, пол-апельсина, пол-одиннадцатого, пол-Москвы, но и пол-дома, пол-комнаты, пол-метра, пол-двенадцатого, пол-первого и т. п. Унификация написаний с пол- заменяет прежнее правило, по которому различались написания с пол- перед согласными, кроме л (слитные) и написания с пол- перед гласными, согласной л и перед прописной буквой (дефисные).

–– Ликвидировать исключения из правила слитного написания сложных существительных с соединительными гласными, распространив слитные написания на: а) названия единиц измерения, напр.: койкоместо, машиноместо, пассажирокилометр, самолетовылет, человекодень; б) названия политических партий и направлений и их сторонников, напр.: анархосиндикализм, анархосиндикалист, монархофашизм, монархофашист, леворадикал, коммунопатриот. В своде правил 1956 г. (§ 79, пп. 2 и 3) такие названия предлагалось писать через дефис.

–– Писать через дефис местоимение друг-друга, являющееся фактически единым словом, хотя и пишущееся до сих пор раздельно. Оно относится к классу местомений-существительных и составляет особый их разряд - взаимно-возвратное местоимение (см., например, энциклопедию «Русский язык», 1997, статьи «Местоимение» и «Возвратные местоимения»).

–– Заменить слитным раздельное написание следующих наречий: всердцах, дозарезу, доупаду, заполдень, заполночь, навесу, наощупь, наплаву, наскаку, насносях, подстать, а также непрочь. Процесс кодификации слитных написании наречий традиционно носит сугубо индивидуальный характер, т. е. направлен на конкретные языковые единицы. Выборочный подход к закреплению слитных написаний наречий обусловлен, с одной стороны, устойчивостью традиций письма, а с другой, живым характером процесса обособления наречий от парадигмы существительных и вытекающей отсюда возможностью различной лингвистической интерпретации одного и того же факта.

В современном русском алфавите 33 буквы.

«Задача настоящего момента не в реформировании приемов письма, а в упорядочении некоторых из них в сторону единообразия и последовательности и в разрешении отдельных недоуменных случаев... Установив все недостаточно до сих пор установившееся, надо издать полный орфографический справочник, авторизованный учебной властью», - так определял дальнейший путь развития русской орфографии проф. Д.Н. Ушаков.

РЕФОРМА РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ: ПРЕДЛОЖЕНИЯ,

–– распространить написания с ъ на все сложные слова без соединительных гласных; писать с ъ не только слова с первыми компонентами двух-, трех-, четырех- и слова панъевропейский, фельдъегерь (написания, предусмотренные действующими правилами), но писать также: артъярмарка (новое слово с первой частью арт- в значении "художественный", ср. артсалон, артрынок и др.), гиперъядро (где гипер- не приставка, а часть слова гиперон), гитлеръюгенд.

–– Писать слитно образования с приставкой экс- в значении "бывший", которая соединяется с существительными и прилагательными, напр.: экспрезидент, эксминистр, эксчемпион, экссоветский - так же, как образования с той же приставкой в значении "вне": экстерриториальный, экспатриация. Объединение в своде 1956 г. (§ 79, п. 13) более свободно функционирующего компонента экс- с пишущимися через дефис компонентами обер-, унтер-, лейб-, штаб-, вице-, встречающимися в узком кругу названий должностей и званий, не имеет убедительных оснований.

–– Писать соединения с компонентом пол- ("половина") всегда через дефис: не только пол-листа, пол-апельсина, пол-одиннадцатого, пол-Москвы, но и пол-дома, пол-комнаты, пол-метра, пол-двенадцатого, пол-первого и т. п. Унификация написаний с пол- заменяет прежнее правило, по которому различались написания с пол- перед согласными, кроме л (слитные) и написания с пол- перед гласными, согласной л и перед прописной буквой (дефисные).

–– Писать через дефис местоимение друг-друга, являющееся фактически единым словом, хотя и пишущееся до сих пор раздельно. Оно относится к классу местомений-существительных и составляет особый их разряд - взаимно-возвратное местоимение (см., например, энциклопедию "Русский язык", 1997, статьи "Местоимение" и "Возвратные местоимения").

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ГРАФИКИ

В составе современной русской графики лежит алфавит, изобретенный для славянской письменности и тщательно разработанный для старославянского языка, который около тысячи лет назад являлся литературным языком всех славянских народов.

В современном русском алфавите 33 буквы.

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ

Положительную роль в установлении единообразного письма имело книгопечатание, возникшее в России в XVI в. Печатная продукция становится образцом для всех пишущих. До XVI в. русские писцы писали одно слово за другим без промежутков между ними. Раздельное написание слов связано с развитием книгопечатания.

«Задача настоящего момента не в реформировании приемов письма, а в упорядочении некоторых из них в сторону единообразия и последовательности и в разрешении отдельных недоуменных случаев... Установив все недостаточно до сих пор установившееся, надо издать полный орфографический справочник, авторизованный учебной властью», - так определял дальнейший путь развития русской орфографии проф. Д.Н. Ушаков.

РЕФОРМА РУССКОЙ ОРФОГРАФИИ: ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Писать последовательно без буквы й перед е нарицательные имена существительные с компонентом -ер; принять измененные написания конвеер, стаер, фальшфеер, феерверк; утвердить для нового слова написание плеер (устранив колебание). В остальных словах (преимущественно редких и экзотических) сохранить написание буквы й перед е, ю, я: вилайет, дуайен, фойе; кикуйю; аллилуйя, вайя, гуайява, майя, папайя, паранойя, секвойя, тупайя и др.

Писать с буквой у (вместо ю) слова брошура и парашут (и производные от них), так как они последовательно произносятся с твердым ш. Этим подводится под общее правило написание двух употребительных слов из числа исключений, не подчинявшихся правилу о написании буквы у после шипящих. Сохраняются написания с буквой ю после ж и ш в нарицательных существительных жюльен, жюри, монтежю, амбушюр, пшют, фишю, шютте, шюцкор, в которых не исключается мягкое произношение ж и ш.

Распространить написания с ъ на все сложные слова без соединительных гласных; писать с ъ не только слова с первыми компонентами двух-, трех-, четырех- и слова панъевропейский, фельдъегерь (написания, предусмотренные действующими правилами), но писать также: артъярмарка (новое слово с первой частью арт- в значении "художественный", ср. артсалон, артрынок и др.), гиперъядро (где гипер- не приставка, а часть слова гиперон), гитлеръюгенд.

Писать прилагательное ветренный с двумя н (вместо одного) - как пишутся все другие отыменные прилагательные с этим суффиксом, всегда безударным: ср. буквенный, болезненный, вахтенный, маневренный, бессмысленный и т. п., в том числе и другие образования от слова ветер: безветренный, наветренный, подветренный (но: ветряной, ветряная оспа - с другим суффиксом). Так же писать слова, производные от ветренный: ветренность, ветренник, ветренница, ветренно (предикатив: сегодня на дворе ветренно).

Писать слитно образования с приставкой экс- в значении "бывший", которая соединяется с существительными и прилагательными, напр.: экспрезидент, эксминистр, эксчемпион, экссоветский - так же, как образования с той же приставкой в значении "вне": экстерриториальный, экспатриация. Объединение в своде 1956 г. (§ 79, п. 13) более свободно функционирующего компонента экс- с пишущимися через дефис компонентами обер-, унтер-, лейб-, штаб-, вице-, встречающимися в узком кругу названий должностей и званий, не имеет убедительных оснований.

Писать соединения с компонентом пол- ("половина") всегда через дефис: не только пол-листа, пол-апельсина, пол-одиннадцатого, пол-Москвы, но и пол-дома, пол-комнаты, пол-метра, пол-двенадцатого, пол-первого и т. п. Унификация написаний с пол- заменяет прежнее правило, по которому различались написания с пол- перед согласными, кроме л (слитные) и написания с пол- перед гласными, согласной л и перед прописной буквой (дефисные).

Ликвидировать исключения из правила слитного написания сложных существительных с соединительными гласными, распространив слитные написания на: а) названия единиц измерения, напр.: койкоместо, машиноместо, пассажирокилометр, самолетовылет, человекодень; б) названия политических партий и направлений и их сторонников, напр.: анархосиндикализм, анархосиндикалист, монархофашизм, монархофашист, леворадикал, коммунопатриот. В своде правил 1956 г. (§ 79, пп. 2 и 3) такие названия предлагалось писать через дефис.

Писать через дефис местоимение друг-друга, являющееся фактически единым словом, хотя и пишущееся до сих пор раздельно. Оно относится к классу местомений-существительных и составляет особый их разряд - взаимно-возвратное местоимение (см., например, энциклопедию "Русский язык", 1997, статьи "Местоимение" и "Возвратные местоимения").

Заменить слитным раздельное написание следующих наречий: всердцах, дозарезу, доупаду, заполдень, заполночь, навесу, наощупь, наплаву, наскаку, насносях, подстать, а также непрочь. Процесс кодификации слитных написании наречий традиционно носит сугубо индивидуальный характер, т. е. направлен на конкретные языковые единицы. Выборочный подход к закреплению слитных написаний наречий обусловлен, с одной стороны, устойчивостью традиций письма, а с другой, живым характером процесса обособления наречий от парадигмы существительных и вытекающей отсюда возможностью различной лингвистической интерпретации одного и того же факта.

Становление школьного курса орфографии.

Появление научных трудов по русской орфографии Я. К. Грота «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне» (1873) и «русское правописание» (1885) создало почву для обобщения и осмысления накопленного опыта преподавания и для установления связей между содержанием научной теории правописания и содержанием деятельности ученика, который обучается орфографии.

В трудах Ф. И. Буслаева, К. Д. Ушинского, Д. И. Тихомирова и других обучение правописанию рассматривалось в контексте общеязыковой, речевой подготовки учащиеся: предъявлялись требования к письму грамотному, чистому, красивому, но и обязательно и к письму «толковому», логически стройному, богатому мыслями и словами.

Что касается непосредственно правописания, то обучать ему рекомендовалось с помощью специальных упражнений (списывание, диктовки, изложение, сочинение), избегая, однако, «механической работы сознания»: «для усвоения правильного письма детьми, конечно, нужна практика, но практика, руководимая грамматикой»

Д. И. Тихомиров, так же как и его предшественники и последователи, отводил грамотному письму место средства для наилучшей передачи мыслей. Чтобы правописание служило именно средством, а не самоцелью, нужен навык, «навык руки», т. е., как говорил Ф. И. Буслаев, «правописание должно находиться на кончике пера».

Уже к концу 19в. Были сформулированы основные принципы обучения правописанию:

Опора на произношение;

Опора на значимые элементы речи (морфема, слова, текст);

Осмысленное отношение детей к выполняемым упражнениям;

Ориентация обучения на формирование автоматизмов грамотного письма.

В учебниках родного языка, созданных К. Д. Ушинским, Д. И. Тихомировым, Л. И. Поливановым, представлена разработанная система упражнений.

Неудивительно, что к концу 19 в. появляются солидные труды, посвящённые методики орфографии, например книга Г. М. Дьяченко «Методика обучения правописанию» (М., 1881), основные положения которой не потеряли своего значения и для нашего времени или работа А. Соболева «Критический обзор способов обучения правописанию» (Спб., 1900).

Вторая половина 19 в. оказалась очень продуктивной для методики орфографии. Этот этап с полным основанием может считаться этапом становления направления в методике орфографии. Успехи в развитии этого направления не проходили, однако гладко: истины рождались в борьбе мнений.

Две позиции вызывали особенно острую полемику:

Какие впечатления – зрительные или слуховые – дают наибольший эффект в обучении правописанию?

Нужны ли правила?

Известный для своего времени учитель и методист В. П. Шереметевский считал, что «слух и зрение – два непримиримых врага в деле письма» и преимущество должно быть за зрением, поскольку орфография – «искусство графическое». А раз зрительные впечатления главные, то основным методом обучения должно быть списывание (разные его виды).

Диктовка же, обладающая контролирующей и карательной функцией, не столько обучает, сколько регистрирует ошибки ещё не обученных учеников. (И как не надоест, наконец, вечно диктовать, вечно читать и считать ошибки и вечно карать за оные, не задумываясь ни на минуту о том, кто виноват…).

В первой трети 20 в. нападки на правила, на пользу всякой теории усилились; защитники рационального направления в обучении получили название «грамматистов», их противники – «антиграмматистов».

Причиной борьбы послужили неудовлетворительные результаты обучения: в школе преобладала диктовка; не подготовленная необходимыми тренировочными упражнениями, она фиксировала слабую, неустойчивую грамотность учащихся, которая не улучшилась от того, что учителя добивались дословного заучивания формулировок правил; упражнения носили однообразный характер и были формальны.

В целом в период грамматизма – антиграмматиза был сделан шаг вперёд в становлении научной методики орфографии.

Формированию теоретического направления помогли и вышедшие в первой четверти 20 в. труды по теории орфографии А. И. Томсона, Д. Н. Ушакова. В работах этих учёных содержалось обоснование ведущего принципа русской орфографии – морфологического.

Особенно ценным для практики обучения явилось положение об ориентации при чтении и письме на смысловые единицы речи (морфемы слова).

Вторым важным для обучения русской орфографии достижением явилось учение И. А. Бодуэна де Куртенэ о психической основе письма, о том, что «существующие взаимоотношения между письмом и языком мы можем установить только в таком случае, если сведём их на надлежащую почву, на почву психическую». Исключительную важность этого положения подчеркнула через 60 лет В. Ф. Иванова в своей научной монографии «Принципы русской орфографии».

Этот период – период обоснования морфологического принципа как ведущего в русской орфографии и разработки методической системы на этой основе – способствовал формированию ряда важных для практики обучения методических положений.

В этот же период М. В. Ушаков предложил очень важную для школы классификацию орфограмм в зависимости от их определяемости произношением.

Прошедшее 13 – 17 декабря 1935 г. в Москве совещание по проблемам обучения правописанию окончательно утвердило теоретическое направление в методике преподавания.

Кролики